Ученик воина - Страница 108

108

Стоящий в круге Фордрозда обернулся и смерил свирепым взглядом Хессмана, вытаращившегося на Айвена. – Ты… – прошипел Фордрозда адмиралу ядовитым от бешенства голосом. И почти мгновенно овладел собой, выпрямившись, разжав свои скрюченные, словно когти, пальцы и вернувшись к прежним элегантным жестам.

Майлз отвесил поклон всему рассевшемуся полукругом собранию и, наконец, опустился на колено, повернувшись к императорскому возвышению.

– Мой сюзерен, милорды. Я должен был бы оказаться здесь раньше, однако мою повестку потеряла почта. Чтобы удостоверить это, я хочу вызвать лорда Айвена Форпатрила в качестве моего свидетеля.

Когда Грегор взглянул на него сверху вниз, его молодое лицо было неподвижным, а обеспокоенный взгляд темных глаз устремлен куда-то вдаль. Затем император в замешательстве перевел взор на своего нового советчика, стоящего в Спикерском круге. Похоже, прежний советчик – граф Форкосиган – поразительным образом понимал, что же происходит. Его губы дрогнули, и получившаяся улыбка вышла точь-в-точь тигриной.

Майлз тоже поглядывал на Фордрозду краешком глаза. Вот сейчас, подумал он, самый момент надавить. К тому моменту, когда лорд-хранитель Спикерского круга со всем должными церемониями разрешит Айвену присутствовать, они уже опомнятся. Дай им на шестьдесят секунд присесть рядом и посовещаться, и они состряпают новую ложь, и тогда по-прежнему в этой жуткой игре с подтасованным голосованием в Совете их слово будет против нашего. Да, Хессман – вот кого ему следует вспугнуть. Фордрозда слишком уклончив, чтобы обратиться в паническое бегство. Нанести удар прямо сейчас и расколоть заговор пополам.

Он сглотнул, откашлялся, прочищая стиснутое горло, и вскочил на ноги. – Здесь перед вами, милорды, я выдвигаю обвинение. Я обвиняю адмирала Хессмана в диверсии, убийстве и покушении на убийство. Я могу доказать, что по его приказу была организована диверсия на скоростном имперском курьере капитана Димира, в результате чего погибли ужасной смертью все находившиеся на его борту. Я могу доказать, что среди них, согласно его намерениям, должен был оказаться и мой кузен Айвен Форпатрил.

– Ты нарушаешь регламент! – заорал Фордрозда. – Эти безумные обвинения не имеют никакого отношения к Совету графов. Ты должен выдвинуть их в военном трибунале… если вообще это сделаешь, изменник!

– … Перед которым адмирал Хессман, что весьма удобно, должен будет предстать один, поскольку вас, граф Фордрозда, там судить нельзя? – тут же парировал Майлз.

Граф Форкосиган принялся мягко постукивать кулаком по столу, подавшись всем телом в сторону Майлза, и его губы беззвучно шептали, словно заклинание: да, давай, давай…

Приободрившийся Майлз заговорил еще громче: – Он предстанет там один и умрет один, поскольку в его распоряжении будет лишь собственное, не подкрепленное свидетелями, слово, что свои преступления он совершил по вашему приказу. Ведь у вас нет свидетелей, а, адмирал? Или вы действительно думаете, будто граф Фордрозда окажется столь переполнен чувством верности своему товарищу, что подтвердит сказанное вами?

Хессман мертвенно побледнел и тяжело задышал, его взгляд метался между Фордроздой и Айвеном. Майлз видел, как в его глазах разрастается паника. Фордрозда, мерявший шагами Спикерский круг, резким жестом указал на Майлза:

– Милорды, это не защита. Он просто надеется спрятать свою вину под этими дикими контробвиненияими и полностью при этом нарушает регламент. Милорд Хранитель, я вызываю к вам: восстановите порядок!

Лорд-Хранитель Спикерского Круга начал было подниматься с места, но замер, сраженный пронзительным взглядом графа Форкосигана. И тихо опустился обратно на свою скамью. – Все это, разумеется, никак не отвечает правилам… – выдавил он и умолк. Граф Форкосиган одобрительно ему улыбнулся.

– Вы не ответили на мой вопрос, Фордрозда! – выкрикнул Майлз. – Вы будете представлять интересы адмирала Хессмана?

– В истории есть масса примеров, когда подчиненные выходили за рамки данных им полномочий… – начал Фордрозда.

Он крутит, он хитрит, он собирается вывернуться – нет! Я тоже способен на хитрость. – Так вы теперь признаете, что он был вашим подчиненным?

– Ничего подобного, – огрызнулся Фордрозда. – Нас ничто не связывало, кроме общих интересов во благо Империи.

– Ничто не связывало. Адмирал Хессман, вы это слышали? Каково ощущать, что тебя закалывают со столь неподражаемой плавностью? Держу пари, вы даже не почувствовали лезвия ножа, пока оно не вошло вам в спину. Знаете, и так будет до самого конца.

Глаза Хессмана вылезли на лоб. Он вскочил на ноги. – Нет, не будет! – прорычал он. – Ты затеял это, Фордрозда. Если я свалюсь, так и тебя захвачу с собой! – Он указал на Фордрозду. – Он подошел ко мне в Зимнепраздник и захотел, чтобы я передавал ему самые свежие данные СБ насчет сына Форкосигана…

– Заткнись! – безнадежно выдавил из себя Фордрозда, в чьих глазах горела ярость: получить такой удар в спину было уже слишком. – Заткнись… – Его рука скользнула под алую мантию и вынырнула оттуда с чем-то блестящим. Он навел прицел игольника на присевшего адмирала. Замер. И уставился на оружие в своей руке так, словно это был скорпион.

– Так кто теперь нарушает регламент? – мягко передразнил его Майлз.

Барраярская аристократия все еще оставалась кастой военных. Смертельное оружие, обнаженное в присутствии императора, заставило сработать глубинный рефлекс. Два или три десятка человек рванулись со своих мест.

108